Сахарница
Эта невеселая история произошла три года тому назад, когда я, закончив институт, попал по распределению в наше КБ. В это время оно успело, только-только, переехать в новый инженерный корпус.
Первое впечатление было хорошее -широкие коридоры, большие помещения и много-много света, который лился через необъятные окна. Все это вдохновляло на творческий труд. Правда, скоро мы поняли, что от необъятных окон бо льше неприятности, чем радости.
Летом мы изнывали от жары, так как солнце, весь день прожигало нас своими лучами, А зимой, когда ветер дул в нашу сторону, сидели в куртках и пальто. Но я, кажется, от влекся от главной темы, ради которой начал свой рассказ.
Помещение, в котором находилось наше КБ, было огромным. Столы стояли в несколько рядов. Перегородок никаких не было, только чер тежные доски отгораживали нас друг от друга.
Рядом со мной, за соседним кульманом, сидела Люська, молодая, смешливая женщина. Она была замужем и имела двух детей, но вела себя, как девчонка. Обремененная семейными заботами, она вечно опаздывала на работу, вечно что-то роняла и теряла. Но, нисколько этим не сму щаясь, вместе со всеми, смеялась над своей неловкостью. С ней было легко и просто. О таких, как она, говорят «свой парень».
Впереди меня сидел мой однокурсник Савелий, молчун и тугодум. Ученье ему давалось с трудом, но зато, то что он усваивал, оставалось в его голове навечно.
Всего в нашем помещении, находилось двадцать восемь человек и, перечислять их, нет надобности. Здесь же, отгороженный шкафами, сидел начальник нашего КБ. Но был еще один человек из-за которого я, собственно говоря, и начал этот рассказ.
Это была Наталья Ивановна, женщина, по моим понятиям, не молодая, ей шел сороковой год. Мне же, было всего двадцать четыре. Естественно, что особого интереса, она во мне не вызывала. Женщина, как женщина.
В нашем КБ она работала уже больше двадцати лет. Была копи ровщицей, потом чертежницей, закончив вечерний техникум, старшим техником. Вот, только не понятно, почему её, за столько лет, не сделали, хотя бы, руководителем группы. Все девчонки постоянно ее одолевали вопросами. Только и слышно было:" -Наталья Ивановна, как это сделать?. -Наталья Ивановна…"
Приходилось и мне обращаться. По началу я, правда, смущался, ведь у меня был закончен институт, а у нее только техникум. Но потом, ничего, привык. Понял, что знаний у нее по более моего…
Так вот. Все у нас было, как у людей: женщины, во время работы, бегали в буфет за полуфабрикатами. Друг у друга. Какие-то рецепты переписывали, выкройки переснимали. Своими пирожками и булочками, ближайших соседей угощали. И опять Наталья Ивановна, среди них, самой главной была. Знает и как любое варенье сварить и, как вкусный пирог испечь. Начальство к ней тоже с уважением относилось.
К каждому празднику ей или грамоту вручали, или благодарность объявляли. И клянусь всеми своими предками, за ней никаких отклонений не замечал. Пока ее муж в длительную командировку не уехал. О чем это я, дальше узнаете. Наталья Ивановна, в тот день, отпрашивалась, чтобы проводить его. На другой день на работу пришла грустная, задумчивая. На вопросы отвечала рассеянно, невпопад. Потом, вроде, повеселела.
Не помню, сколько после этого дней прошло, прибегает как-то с обеда Люська, обвешенная свертками - она за проходную в магазин бегала, и говорит, обращаясь к Наталье Ивановне: " - Вам теперь хорошо, готовить не надо. Сходите в столовую и порядок! А у меня, днем и ночью. Заботы в голове, чем свой зверинец накормить."
"-Что же по-твоему, если я одна, так мне можно и не ужинать?! -отвечает ей Наталья Ивановна, без всякой обиды. - Долго ли. Для одного человека, приготовить? Сварю сахарницу каши, мне ее на два дня хватает!"
У Люськи даже глаза на лоб полезли.
-Как это, сахарницу? -удивилась она.
-Очень просто, -отвечает ей Наталья Ивановна. -Залью кипятком
крупу и в духовку!
-Сахарницу? -не унималась Люська.
-Ну да, а что тебя удивляет? -спрашивает Наталья Ивановна, пожимая плечами.
-Так она же.. у нее же… -пролепетала Люська, не находя слов.
-Ни-че-го! -раздельно произнесла Наталья Ивановна, качая отрица тельно головой. С тех пор и пошло…
Пока разговор о работе идет, Наталья Ивановна вполне нормально рас суждает и советы дает. А, как коснется разговор ее обеда или ужина, так она опять с этой сахарницей расстаться не может! То кашу в ней варит, то мясо тушит…И говорит об этом, весело и с улыбкой.
Если бы мы друг на друга внимание обращали, наверное не нашлось бы ни одного нормального.
Об этой ее странности, благодаря Люське, через неделю знало все КБ, во главе с начальником. Стали все к Наталье Ивановне присматриваться и прислушиваться, что она говорит, что делает. Я вот, сейчас, задним чис лом, думаю, почему так получилось? Столько лет она на виду у всех работала.
Доверяли ей. И тут, вдруг, все сразу поверили, что она умом тро нулась! Может быть это оттого, что перед психическими болезнями все страх испытывают? Вместо того, что бы ей больше внимания оказывать, все её сторониться стали
А еще, у всех, какой-то нездоровый интерес появился. Я, конечно, был со всеми заодно…Не могу сказать, чтобы над ней кто-то смеялся, или подшучивал, но отчуждение появилось. Иной раз, встретишься с ней взглядом и даже мурашки по телу забегают. Смотрит, вроде, на тебя и не видит.
А тут, словно нарочно, в отделе механизации, случай такой про изошел. Инженер-конструктор поспорил о чем-то со своим начальником. Не знаю, что уж он доказать хотел, но начальник с ним никак не согла шался.
И вот, выбрав удобный момент, когда все сотрудники, кроме начальника и его заместителя, домой ушли. Этот тип затаился за дверью раздевалки и, как только они вошли туда он их, как мышей в мышеловке, захлопнул! Закрыл дверь на ключ и был таков! А раздевалка без окон и, конечно, без телефона. На счастье начальников, дежурный по зданию был на этом этаже и услышал их крики. А, иначе бы, им до следу ющего дня в раздевалке сидеть!
Случай этот обсуждал каждый по своему. Кто с возмущением, кто со смехом. Одни думали, что он, таким манером, решил отомстить. Дру гие, что шутник просто пошутил На деле-то, оказалось, что у него с головой что-то. Одним словом, свихнулся. Ну и увезли, прямо с работы…
У нашего начальника, от всех этих новостей, голова кругом пошла. Тем более, что сотрудники ему все новую информацию о Наталье Ивановне подбрасывали.. То подпись свою на чертеже поставить забыла, то невпопад ответила, то еще что-то «выкинула». Стали требовать, ради общей безопасности, сообщить институтскому врачу.
Пришлось начальнику в поликлинику идти. Врач его выслушал и сказал, что насильно посылать к психиатру не имеет права, тем -более, что ничего противоестественного сотрудница не делает. И еще сказал, что скоро будут прово дить обследование всех ИТР. Тогда и видно будет. С тем и вернулся наш начальник.
Для нашего обследования, привезли какие-то новые не виданные аппараты. И работали на них врачи и наши инженеры из лаборатории охраны труда.
С обследования Наталья Ивановна пришла грустная и даже расстроенная. Сказав начальнику, что ей дали больничный лист, ушла. Начальник в тот же день помчался к врачу, который осматривал Наталью Ивановну после проверки на аппаратах, и пытался узнать, какой диагноз ей поставили. Но, толком, так и не узнал. Вроде бы и давление высокое и сердце пошаливает. А, насчет психического заболевания, ни слова! Как ушла Наталья Ивановна, так словно сквозь землю провалилась. Неделю нет, вторую, третью…Как ни крути, надо идти проведывать.
Когда подняли этот вопрос, оказалось, что из двадцати семи человек, ни один не может. У всех сразу неотложные дела появились. Кому к врачу надо, у кого билет в театр, кто-то сам заболел. И ведь каждый знает, что все это липа. Вдруг кто-то вспомнил, что наша Люська страхделегат.
У всех даже от сердца отлегло. Ей положено этим заниматься, вот пусть и идет! У Люськи даже лицо вытянулось. "-У меня же, дети! -за кричала она, от страха, не своим голосом. "-Мы тебя, во время работы отпустим!" -великодушно заявил начальник.
Люська залепетала что-то нечленораздельное: "-да я… да мне…" И вдруг выпалила: "- боюсь я одна идти!" И даже покраснела. Одним словом, получилось так, что ради моральной поддержки, с Люськой пошел я. Меня, прямо скажем, тоже туда не тянуло. Но не мог же я признаться в своей трусости!
Двери нам открыла сама Наталья Ивановна. Увидев нас, очень обрадовалась, но, извинившись, легла. "-Что-то давление скачет… -сказала она с виноватой улыбкой. -Вот, так работаешь, работаешь, а внутри что-то испортилось…"- пошутила она и добавила, показывая на кучу рецептов:
" -Только что врач приходил…"
Я оказался на редкость внимательным и, несмотря на Люськино под мигивание, отправился в аптеку. Когда я вернулся, у Люськи было такое перевернутое лицо, словно она, только что, проглотила муху.
"-Ты знаешь, -зашептала она, -сахарница - горшок!
Она из керамики…"
Я ничего не понял, уловив только зловещую сахарницу. Видя, что я, хлопаю глазами, как баран, она потащила меня на кухню и, открыв духовку, велела в нее заглянуть. Там я увидел небольшой керамический горшочек, закрытый крышкой с круглой шишечкой.
-Ну и что? -не понял я.
-Это и есть та самая сахарница, о которой она постоянно упо минала, -свистящим шепотом произнесла Люська.
-Какая же это сахарница, если это простой горшок?!-
говорю я.
-Вот, и я говорю и она говорит… и ты говоришь…
-А, почему она называет его сахарницей? -задал я резонный вопрос.
-Она купила его в отделе сувениров, а на этикетке было написано, что это сахарница!.. Ей стало смешно и она стала его так называть ради шутки, понимаешь? А мы-то все думали… решили, что она…
От огорчения и стыда, Люська сморщилась, готовая запла кать: -Стыдно- то как!
От этого известия, мне тоже стало не по себе. Потом мы пошли в комнату и пили с Натальей Ивановной чай с пирожными, которые мы принесли и говорили о всяких пустяках.
Наталья Ивановна, непривычно, суетилась, шутила, но глаза ее, оста вались грустными. Когда мы уходили, она протянула нам сложенный вдвое листок бумаги и сказала:
-Заявление на отпуск, врач сказал надо отдохнуть…
Пока мы спускались с лестницы, Наталья Ивановна стояла опершись о перила и смотрела вниз. Такой мы ее и запомни
ли. Когда мы оказались на улице, Люська сообщила мне грустным голосом:
-А муж -то Натальи Ивановны, так и не вернулся из командировки. Не выходя из отпуска, Наталья Ивановна прислала с кем-то, заявление на расчет и, никем невидимая, ушла, оставив нас с нашими угрызениями совести…
Первое впечатление было хорошее -широкие коридоры, большие помещения и много-много света, который лился через необъятные окна. Все это вдохновляло на творческий труд. Правда, скоро мы поняли, что от необъятных окон бо льше неприятности, чем радости.
Летом мы изнывали от жары, так как солнце, весь день прожигало нас своими лучами, А зимой, когда ветер дул в нашу сторону, сидели в куртках и пальто. Но я, кажется, от влекся от главной темы, ради которой начал свой рассказ.
Помещение, в котором находилось наше КБ, было огромным. Столы стояли в несколько рядов. Перегородок никаких не было, только чер тежные доски отгораживали нас друг от друга.
Рядом со мной, за соседним кульманом, сидела Люська, молодая, смешливая женщина. Она была замужем и имела двух детей, но вела себя, как девчонка. Обремененная семейными заботами, она вечно опаздывала на работу, вечно что-то роняла и теряла. Но, нисколько этим не сму щаясь, вместе со всеми, смеялась над своей неловкостью. С ней было легко и просто. О таких, как она, говорят «свой парень».
Впереди меня сидел мой однокурсник Савелий, молчун и тугодум. Ученье ему давалось с трудом, но зато, то что он усваивал, оставалось в его голове навечно.
Всего в нашем помещении, находилось двадцать восемь человек и, перечислять их, нет надобности. Здесь же, отгороженный шкафами, сидел начальник нашего КБ. Но был еще один человек из-за которого я, собственно говоря, и начал этот рассказ.
Это была Наталья Ивановна, женщина, по моим понятиям, не молодая, ей шел сороковой год. Мне же, было всего двадцать четыре. Естественно, что особого интереса, она во мне не вызывала. Женщина, как женщина.
В нашем КБ она работала уже больше двадцати лет. Была копи ровщицей, потом чертежницей, закончив вечерний техникум, старшим техником. Вот, только не понятно, почему её, за столько лет, не сделали, хотя бы, руководителем группы. Все девчонки постоянно ее одолевали вопросами. Только и слышно было:" -Наталья Ивановна, как это сделать?. -Наталья Ивановна…"
Приходилось и мне обращаться. По началу я, правда, смущался, ведь у меня был закончен институт, а у нее только техникум. Но потом, ничего, привык. Понял, что знаний у нее по более моего…
Так вот. Все у нас было, как у людей: женщины, во время работы, бегали в буфет за полуфабрикатами. Друг у друга. Какие-то рецепты переписывали, выкройки переснимали. Своими пирожками и булочками, ближайших соседей угощали. И опять Наталья Ивановна, среди них, самой главной была. Знает и как любое варенье сварить и, как вкусный пирог испечь. Начальство к ней тоже с уважением относилось.
К каждому празднику ей или грамоту вручали, или благодарность объявляли. И клянусь всеми своими предками, за ней никаких отклонений не замечал. Пока ее муж в длительную командировку не уехал. О чем это я, дальше узнаете. Наталья Ивановна, в тот день, отпрашивалась, чтобы проводить его. На другой день на работу пришла грустная, задумчивая. На вопросы отвечала рассеянно, невпопад. Потом, вроде, повеселела.
Не помню, сколько после этого дней прошло, прибегает как-то с обеда Люська, обвешенная свертками - она за проходную в магазин бегала, и говорит, обращаясь к Наталье Ивановне: " - Вам теперь хорошо, готовить не надо. Сходите в столовую и порядок! А у меня, днем и ночью. Заботы в голове, чем свой зверинец накормить."
"-Что же по-твоему, если я одна, так мне можно и не ужинать?! -отвечает ей Наталья Ивановна, без всякой обиды. - Долго ли. Для одного человека, приготовить? Сварю сахарницу каши, мне ее на два дня хватает!"
У Люськи даже глаза на лоб полезли.
-Как это, сахарницу? -удивилась она.
-Очень просто, -отвечает ей Наталья Ивановна. -Залью кипятком
крупу и в духовку!
-Сахарницу? -не унималась Люська.
-Ну да, а что тебя удивляет? -спрашивает Наталья Ивановна, пожимая плечами.
-Так она же.. у нее же… -пролепетала Люська, не находя слов.
-Ни-че-го! -раздельно произнесла Наталья Ивановна, качая отрица тельно головой. С тех пор и пошло…
Пока разговор о работе идет, Наталья Ивановна вполне нормально рас суждает и советы дает. А, как коснется разговор ее обеда или ужина, так она опять с этой сахарницей расстаться не может! То кашу в ней варит, то мясо тушит…И говорит об этом, весело и с улыбкой.
Если бы мы друг на друга внимание обращали, наверное не нашлось бы ни одного нормального.
Об этой ее странности, благодаря Люське, через неделю знало все КБ, во главе с начальником. Стали все к Наталье Ивановне присматриваться и прислушиваться, что она говорит, что делает. Я вот, сейчас, задним чис лом, думаю, почему так получилось? Столько лет она на виду у всех работала.
Доверяли ей. И тут, вдруг, все сразу поверили, что она умом тро нулась! Может быть это оттого, что перед психическими болезнями все страх испытывают? Вместо того, что бы ей больше внимания оказывать, все её сторониться стали
А еще, у всех, какой-то нездоровый интерес появился. Я, конечно, был со всеми заодно…Не могу сказать, чтобы над ней кто-то смеялся, или подшучивал, но отчуждение появилось. Иной раз, встретишься с ней взглядом и даже мурашки по телу забегают. Смотрит, вроде, на тебя и не видит.
А тут, словно нарочно, в отделе механизации, случай такой про изошел. Инженер-конструктор поспорил о чем-то со своим начальником. Не знаю, что уж он доказать хотел, но начальник с ним никак не согла шался.
И вот, выбрав удобный момент, когда все сотрудники, кроме начальника и его заместителя, домой ушли. Этот тип затаился за дверью раздевалки и, как только они вошли туда он их, как мышей в мышеловке, захлопнул! Закрыл дверь на ключ и был таков! А раздевалка без окон и, конечно, без телефона. На счастье начальников, дежурный по зданию был на этом этаже и услышал их крики. А, иначе бы, им до следу ющего дня в раздевалке сидеть!
Случай этот обсуждал каждый по своему. Кто с возмущением, кто со смехом. Одни думали, что он, таким манером, решил отомстить. Дру гие, что шутник просто пошутил На деле-то, оказалось, что у него с головой что-то. Одним словом, свихнулся. Ну и увезли, прямо с работы…
У нашего начальника, от всех этих новостей, голова кругом пошла. Тем более, что сотрудники ему все новую информацию о Наталье Ивановне подбрасывали.. То подпись свою на чертеже поставить забыла, то невпопад ответила, то еще что-то «выкинула». Стали требовать, ради общей безопасности, сообщить институтскому врачу.
Пришлось начальнику в поликлинику идти. Врач его выслушал и сказал, что насильно посылать к психиатру не имеет права, тем -более, что ничего противоестественного сотрудница не делает. И еще сказал, что скоро будут прово дить обследование всех ИТР. Тогда и видно будет. С тем и вернулся наш начальник.
Для нашего обследования, привезли какие-то новые не виданные аппараты. И работали на них врачи и наши инженеры из лаборатории охраны труда.
С обследования Наталья Ивановна пришла грустная и даже расстроенная. Сказав начальнику, что ей дали больничный лист, ушла. Начальник в тот же день помчался к врачу, который осматривал Наталью Ивановну после проверки на аппаратах, и пытался узнать, какой диагноз ей поставили. Но, толком, так и не узнал. Вроде бы и давление высокое и сердце пошаливает. А, насчет психического заболевания, ни слова! Как ушла Наталья Ивановна, так словно сквозь землю провалилась. Неделю нет, вторую, третью…Как ни крути, надо идти проведывать.
Когда подняли этот вопрос, оказалось, что из двадцати семи человек, ни один не может. У всех сразу неотложные дела появились. Кому к врачу надо, у кого билет в театр, кто-то сам заболел. И ведь каждый знает, что все это липа. Вдруг кто-то вспомнил, что наша Люська страхделегат.
У всех даже от сердца отлегло. Ей положено этим заниматься, вот пусть и идет! У Люськи даже лицо вытянулось. "-У меня же, дети! -за кричала она, от страха, не своим голосом. "-Мы тебя, во время работы отпустим!" -великодушно заявил начальник.
Люська залепетала что-то нечленораздельное: "-да я… да мне…" И вдруг выпалила: "- боюсь я одна идти!" И даже покраснела. Одним словом, получилось так, что ради моральной поддержки, с Люськой пошел я. Меня, прямо скажем, тоже туда не тянуло. Но не мог же я признаться в своей трусости!
Двери нам открыла сама Наталья Ивановна. Увидев нас, очень обрадовалась, но, извинившись, легла. "-Что-то давление скачет… -сказала она с виноватой улыбкой. -Вот, так работаешь, работаешь, а внутри что-то испортилось…"- пошутила она и добавила, показывая на кучу рецептов:
" -Только что врач приходил…"
Я оказался на редкость внимательным и, несмотря на Люськино под мигивание, отправился в аптеку. Когда я вернулся, у Люськи было такое перевернутое лицо, словно она, только что, проглотила муху.
"-Ты знаешь, -зашептала она, -сахарница - горшок!
Она из керамики…"
Я ничего не понял, уловив только зловещую сахарницу. Видя, что я, хлопаю глазами, как баран, она потащила меня на кухню и, открыв духовку, велела в нее заглянуть. Там я увидел небольшой керамический горшочек, закрытый крышкой с круглой шишечкой.
-Ну и что? -не понял я.
-Это и есть та самая сахарница, о которой она постоянно упо минала, -свистящим шепотом произнесла Люська.
-Какая же это сахарница, если это простой горшок?!-
говорю я.
-Вот, и я говорю и она говорит… и ты говоришь…
-А, почему она называет его сахарницей? -задал я резонный вопрос.
-Она купила его в отделе сувениров, а на этикетке было написано, что это сахарница!.. Ей стало смешно и она стала его так называть ради шутки, понимаешь? А мы-то все думали… решили, что она…
От огорчения и стыда, Люська сморщилась, готовая запла кать: -Стыдно- то как!
От этого известия, мне тоже стало не по себе. Потом мы пошли в комнату и пили с Натальей Ивановной чай с пирожными, которые мы принесли и говорили о всяких пустяках.
Наталья Ивановна, непривычно, суетилась, шутила, но глаза ее, оста вались грустными. Когда мы уходили, она протянула нам сложенный вдвое листок бумаги и сказала:
-Заявление на отпуск, врач сказал надо отдохнуть…
Пока мы спускались с лестницы, Наталья Ивановна стояла опершись о перила и смотрела вниз. Такой мы ее и запомни
ли. Когда мы оказались на улице, Люська сообщила мне грустным голосом:
-А муж -то Натальи Ивановны, так и не вернулся из командировки. Не выходя из отпуска, Наталья Ивановна прислала с кем-то, заявление на расчет и, никем невидимая, ушла, оставив нас с нашими угрызениями совести…
