Фантазёрка -2
продолжение
Улыбающаяся старушка, ждала нас на площадке второго этажа. Она открыла дверь, и мы попали в комнату, где, на всех предметах, лежал отпечаток прошлого. Увидев граммофонную трубу, Агата пришла в полный восторг.
-Посмотрите, настоящий, старинный граммофон!
Её восторг был мне абсолютно непонятен. Для меня все эти, старые вещи, казались ненужной рухлядь, которую  давно было пора выбросить. Но Агата всё не унималась.
-Он работает? –спросила она.
Старушка утвердительно кивнула.
-И пластинки у вас есть?
-Есть Шаляпин, Вяльцева, Обухова…
-А можно, что ни будь послушать?
Старушка достала, откуда - то пластинку, смахнула с неё пыль и, покрутив ручку граммофона, опустила иглу. Послышалось, характерное для старых пластинок, шипенье, а затем, словно из подземелья, возник приглушенный голос.
-Шаляпин… - с трепетом, прошептала Агата.
Посмотрев на её взволнованное лицо, я, вновь, подумал о том, что нас разделяет необозримая пропасть. Она жила в незнакомом и недоступном мне,  мире, иных интересов, иного восприятия окружающего мира. И у меня не было уверенности, что я, когда – ни будь, смогу в него войти. А что я мог ей дать, кроме своей любви? О чём бы она не заговорила, всё было  «не из моей жизни». Мне казалось странным, что мы, живя в одном городе, в одно время, живём так по-разному. Конечно, были и другие люди, живущее другой жизнью, но раньше, меня  не удивляло и совсем не волновало. По настоящему, я осознал это только теперь, когда жизнь столкнула меня с Агатой. И самым удивительным было то, что я, лишь познакомившись с ней, понял, что, всю свою жизнь, я жил не во имя чего-то, или кого0то, а «просто так». Да, Агата была права, мужчины предпочитают женщин невысокого ума. Не дай бог, чтобы она была умнее его!  Другой бы и не стал цепляться за это знакомство, но я знал, что не смогу жить без неё. Пусть трудной и, не всегда понятной и загадочной, но бесконечно дорогой.
После прослушивания Шаляпина, Агата принялась разглядывать, висевшие на всех стенах, картины и вдруг ахнула:
-Сергей, идите сюда, посмотрите! Я, такое чудо, видела только в детстве и, всю жизнь вспоминала о нём!
Агата стояла перед странной картиной, или скорее барельефом, с большой глубиной, вырезанной из пробки. На заднем плане, стоял старинный замок. Между деревьев, по аллее, скакали два вооруженных всадника.
-Здорово! –воскликнул я удивленно. –Я такого в жизни не видел!
-Знаете, у меня всегда, было желание сделать нечто подобное! –сказала она. –Конечно не из пробки…В конце-концов, я смастерила нечто из стеблей камыша. –Как ни будь, вы это увидите! –сказала она, не отдавая себе в этом отчета. Я же ухватился за  мысль, что она, когда - ни будь, пригласит меня к себе.
-А вот и камин, о котором вы спрашивали, - сказала старушка. - и  часы с боем…
Как раз, в это время, часы начали бить. Бой был низкий, размеренный, как на городских часах. Потом она повела нас в другие комнаты, обставленные, как и первая, старинной мебелью и украшенные , тоже старинными, статуэтками. Ничего нового, современного, мы так и не увидели. А потом, мы пили чай из самовара, от которого несло дымком, и пили чай с вишневым вареньем.
Когда мы, распрощавшись, вышли из дома, Агата, с разрешения старушки, сфотографировала её в рамке раскрытого окна, на котором стояла герань и висела клетка с поющей канарейкой.
Посещение этого дома, произвело на Агату, большое впечатление. Какое-то время, она молчала, о чём-то думая. Потом сказала:
-У меня такое ощущение, что мы побывали в прошлом. Особенно после рассказов Анетты Юрьевны. А она так там и живёт в своем настоящем и прошлом…
-напишете о ней?
-Напишу!
Потом мы долго молчали, углубившись каждый в свои мысли.
-ВЫ как, после Дома отдыха сразу пойдете на работу? –спросил я
-Нет. У меня еще около десяти дней остаётся. Мы собираемся, с друзьями – фотолюбителями, махнуть на съемки в какой - ни будь заповедник. Возможно, в беловежскую Пущу, или, хотя бы, в Подмосковье., - ответила она.
А вы, оказывается, всерьез занимаетесь фотографией! –удивился я.
-Я всегда делаю всё всерьез! –заметила Агата.
-И увлекаетесь, тоже всерьез?
-Определение «увлекаться», само по себе исключает понятие серьезного занятия, -ответила Агата.
-Я имел ввиду любовные увлечения, -пояснил я.
-Я тоже.
-Неужели вы никогда не влюблялись?
-Ну, почему же, влюблялась, но это было подобно вспышке – вспыхнет и погаснет…
-А серьезно?
-Ну, что за допрос? –вдруг рассердилась Агата.
-Извините… -ответил я, смутившись. Помолчав, добавил – а  я вот всё влюблялся, влюблялся, да так и не женился…
-Что так? –спросила она равнодушным тоном, лишь слегка повернув голову в мою сторону.
-Сам не знаю… -вздохнул я.
-Бобылем решили остаться?
-Да нет, хочу жениться, - ответил я и добавил – очень. Да боюсь, никто не возьмет…
Агата ничего не ответила, только посмотрела на меня вопросительно.
-Нечем женщину привлечь. Не пою, не играю, стихов не пишу… -объяснил я.
-Несносное вы племя! –воскликнула Агата. –Либо хвалитесь своими достижениями, либо плачетесь. Были же у вас женщины, и ещё буду!
-А другие мне не нужны, я вас люблю! –сказал я неожиданно для самого себя. И, с надеждой, посмотрел на Агату. Но её реакция, была неожиданной. Испытующе посмотрев на меня, она спросила:
-И, какая же я по счёту?
-Первая и единственная!, -ответил я, свято веря, что я, до сих пор, никогда, никого не любил.
-Это звучит очень неправдоподобно.
-Вы мне не верите?, -спросил я в отчаянии.
-Не верю!
-А чем я могу доказать вам свою любовь? Подарить вам миллионы, алых роз, или прыгнуть с моста в реку?
-Да нет, просто быть верным!
-А у меня будет такая возможность? –спросил я с надеждой. Агата промолчала.
-Но я могу надеяться, что мы с вами ещё встретимся?
-Этого я ещё не решила… - ответила она.
-У вас кто-то есть?
-Друг.
-Но, если это только друг, то, почему вы отказываетесь от моей любви?
-Я не отказываюсь, я просто не верю в вашу любовь. Да и  себе тоже…
-Но хоть номер своего телефона, вы мне дадите?
-Вы знаете мой сайт. Электронной почты вполне достаточно…
Оставшиеся три дня, мы почти не расставались. Гуляли по асфальтированным дорожкам, сидели на берегу под соснами. А, один раз, даже купались. А потом, лежали на теплом песке тихо беседуя. Этот день был для меня, самым счастливым. Она лежала от меня так близко, что я, мог бы, до неё дотронуться, но не смел. И это тоже, было впервые в моей жизни.
Говорила, в основном, она. Рассказывала о своих загородных прогулках, иллюстрируя их своими впечатлениями и, какими-то, ассоциациями. Делилась мыслями, которые никогда не приходили в мою голову, открывая мне какие-то новые горизонты. Но, чем больше я узнавал Агату, тем загадочнее и непостижимее казался мне её душевный мир. Рассказывая, она, как бы, предлагала мне приобщиться к её миру. Но, для этого, надо было обладать богатым воображением, которым я, увы, не обладал…Конечно, я был способен мыслить абстрактно, но всё это было на бытовом уровне.
Моё признание в любви, видимо, смущало Агату и она, бросая на меня быстрые взгляды, сразу отводила глаза А так хотелось увидеть в них, хоть искру, ответного чувства!.
Получилось так, что домой, я возвращался опять в автобусе. На это меня спровоцировала Агата. И я был этому рад. И дорога уже не казалась мне скучной и однообразной.
Когда мы проехали почти половину пути, она спросила:
-А не пора ли нам подкрепиться?
Так как у меня ничего не было из еды, я не знал, что и ответить. Но она, и не дожидаясь моего ответа, стала доставать из сумки различные пакеты Кроме помидоров и огурцов, здесь были даже домашние пирожки.
-Тетя в дорогу, напекла. Угощайтесь! –предложила она.
-Мне, как-то, неудобно! –попробовал я возразить, но она воскликнула:
-Да полно вам, ешьте! Тут столько всего, что нам и двоим не съесть!
Какое-то время спустя, я сказал:
-Я очень надеялся, что вы прочтете своё произведение.
-У меня было такое намерение, но потом, я решила, что будет лучше, если вы прочтете его в Интернете. –ответила она.
Доехав до метро, мы расстались, так как жили в разных районах.
Моё сердце было полно отчаяния. Мне казалось, что мы расстаёмся навсегда. И я, не сдержав порыва, наклонился и поцеловал Агату в щёку.
Она подняла голову и посмотрела на меня. В её взгляде, опять был вопрос. Я не знаю, чего она от меня ждала, но это было лучше, чем недоверие
Приехав, домой, я сразу сел за компьютер и, найдя сайт Агаты, написал:
«С приездом, Любимая!»
До конца отпуска у меня оставалась ещё целая неделя. Погода, на удивление, стояла сухая и жаркая, но, так как Агаты не было рядом, меня это больше не радовало. Я не знал, куда себя девать Поехал к друзьям в Орехово, но, не найдя покоя, на другой же день, вернулся в город. Потом съездил с другом в Сестрорецк, но и солнце и теплая вода и горячий песок, всё казалось не таким, как при Агате. Я, всё время ощущал её отсутствие. Можно было еще куда- ни будь съездить, но я понял, что даже любимые места покажутся мне неприветливыми. Если бы я только знал, где она сейчас, я полетел бы к ней как на крыльях. Я очень сожалел, что не попросил её разрешения, поехать вместе с ней. Эта маленькая гордая и целеустремленная женщина, полностью овладела моим сердцем и сознанием. И я, всё больше понимал, что не столько нужен ей я, как она мне.
Не проходило дня, чтобы я не включал компьютера и не ждал от неё вестей, но она, упорно, молчала. И мне больше ничего не оставалось, как самому, подать голос. Впрочем, это был, скорее, крик о помощи.
-«Агата, отзовись! Жду, люблю, целую! Твой Сергей»
«-Здравствуй, любимая! Где ты? Вспоминаешь ли меня?»
«-Агата! Я не ем, не сплю и не могу думать ни о чём, кроме тебя! Даже, если ты совсем меня не любишь, не будь такой жестокой! Мысленно, целую твои тонкие пальчики.»
«Отзовись, любимая!»
Незаметно для самого себя, я перешел к обращению она «ты».
Мой отпуск, а, стало быть и её тоже, давно кончился, а вестей от неё, до сих пор не было. Даже  не помню, сколько дней и ночей, я провел в душевном томлении, пока, наконец, не обнаружил в Интернете её новый рассказ. Даже не знаю, что дало мне уверенность в том, что она напишет о нас, но ждал именно этого и, кажется, не ошибся. К маленькому, электронному уведомлению, было приложено, довольно большое письмо.
«Здравствуйте, мой случайный знакомец! Здравый смысл подсказывает мне, что этого письма, не следовало бы писать, ведь оно ничего не изменит. Но я, вопреки здравому смыслу, хочу рассказать вам о себе. Зачем? Сама не знаю. Возможно, ради того, чтобы вы, вспоминая меня, знали, что я способна не только здраво мыслить и рассуждать, но и чувствовать Собираясь в Дом отдыха, я, не отдавая себе в этом отчёта, лелеяла мечту о встрече единственного и любимого. Но мысли эти, были скорее абстрактными, так как я была уверена, что, из-за странности моего характера,  никакого серьезного знакомства, опять не получится. Ведь, чем сильнее, я этого желаю, тем труднее мне пойти на близкое знакомство. Вам, наверное, покажется это странным, или даже нелепым, но, если мне понравился какой-то мужчина, я больше всего на свете боюсь, что он об этом догадается.
Вас я заметила с первого дня. Вы очень выделялись среди других, своей подтянутой, спортивной фигурой и легким, словно летящим, шагом Лишь потом, я обратила внимание на ваше лицо, какое-то, очень располагающее  к доверию. Не испорченное сексуальной озабоченностью. Мне понравилось, что ваш взгляд не рыскал по сторонам, в поисках жертвы. Как мне даже показалось, что на женщин, вы смотрели без особого интереса. Сперва я подумала, что вы, наверное, женаты и очень любите свою жену и, другие женщины, вас не интересуют. Впрочем, это предположение, я отмела, решив, что от  любимой жены, вы бы не уехали. Быть может, безответная любовь, побудила вас к бегству? – подумала я.
Как ни странно, я, несколько раз, ловила на себе ваш взгляд. Впрочем, кроме удивления, он ничего не выражал Для меня, это было вполне объяснимым. Я хорошо понимаю, что замкнутое выражение лица и, слишком серьезный взгляд, на вряд ли может привлечь мужчину. Хотя со мной и не раз, пытались знакомиться. Скорее всего, вы так и не решились на это, если бы не узнали, кто я. У вас было такое радостное выражение лица, словно вы встретили близкого вам человека. Мне тоже было приятно увидеть своего поклонника, но я боялась, что, увидев меня, вы разочаруетесь, если моя внешность не совпадет с созданным вами образом. Но, кажется, этого не произошло. А ещё, я заметила, что у вас трепетные, чувственные губы и меня, вдруг, пронзило желание прильнуть к ним своими губами. Моё желание, не показалось мне предосудительным. Если у вас, у мужчин, при первом же знакомстве, возникает желание близости, то, почему бы мне не пожелать столь малого.? И как, наверное, было бы приятно, без всяких объяснений, потянуться, встать на цыпочки и коснуться ваших губ, которые, непременно, ответили бы на мой поцелуй.»
Женщины, не раз, признавались мне в своей любви. Но это, никогда, не имело для меня такого большого значения, как  робкое признание Агаты. Её слова, вызвали у меня сладостный трепет ожидания. Мне стало казаться, что Агата, вот-вот, коснётся моих губ.
Если бы Агата была сейчас, рядом со мной, я прижал бы её к своей груди крепко, крепко и заплакал. Да, да, заплакал, от переполнявшего меня чувства. Моя любовь, ещё никогда не была такой сладостно – мучительной.
«Вас, наверное, удивила моя реакция на ваше признание в любви и моё, кажущееся равнодушие. Хотя я уже не девочка, но страшно боюсь довериться, чтобы не ошибиться. Боюсь, что всё может оказаться только увлечением, которое пройдёт, оставив боль и пустоту. Не знаю уж почему, но я, как не напрягаю своё воображение, не могу представить для себя, счастливой любви и, тем – более, брака. Но зато, очень хорошо, представляю, как вы или кто- то другой, кого я полюблю, скажет мне однажды –прости, но я полюбил другую!    Этот страх, похож на страх Умной Лизы из немецкой сказки, которая, отправившись в погреб за вином, увидела на стене мотыгу и представила себе, что, когда она выйдет замуж и у неё родится дочь, она пошлет её в погреб за вином и мотыга, упав со стены, убьет её.
-Боюсь соврать, но мне кажется, что у Гёте была жена – простушка, которая, за всю их совместную жизнь, даже не представляя себе, что она живёт с гением, не прочла ни одного его стихотворения. И, тем не менее, он был с ней, вполне счастлив.! А я не могла бы жить с человеком, которому была бы нужна только в постели. Но и мне, не чужды желания. Как-то мы лежали с вами , после купания, на пляже, перебрасываясь словами. Не помню, о чём мы тогда говорили. Знаю лишь, что мной владело непреодолимое желание протянуть руку  чтобы коснутся ваших тонких, длинных пальцев. Переплести их со своими. Но я не решилась. Не сделали этого и вы..
Вы нравитесь мне, но я вижу рядом с собой человека, который нуждается в моём участии и помощи.
Мой отец, был хронически больным человеком. Он почти не выходил из дому. Я помню его, вечно сидящим за письменным столом, над своими рисунками. Он был, хотя и не очень известным, но хорошим художником. Я, до сих пор, не знаю, чем он был болен.  Бывали дни, когда он совсем, не вставал с кровати. Мама ухаживала за ним, как за ребёнком. И для меня, он был не столько отцом, сколько слабым существом, нуждающемся во внимании и  уходе. Даже, когда я была маленькой, мама отдавала ему больше внимания, чем мне.
Наша «больничная жизнь», была для меня, естественной, ведь другой я не знала. Мама и папа, были,  для меня, во всём, идеалами. Мама преданностью, граничащей с жертвенностью, а отец творческого трудолюбия,  доброты  и тер-   пения. В моём представлении, его творчество было неотъемлемым составляю-   шим его болезни.. Мне даже казалось, что он рисует оттого, что болеет. К этому положению вещей я так привыкла, что во мне созрела уверенность, что и  у меня непременно, будет больной муж., за которым я буду преданно ухаживать.
Недавно, в наш дом, переехала одна семья, с сыном инвалидом. Говорят, что он пишет стихи, так что талантами его бог не обидел. Но, в будущем, его ждёт одиночество. Ведь родители его, не вечны… У него очень красивое имя – Юлиан. А еще, удивительно красивые, огромные  серые глаза. И мне кажется, что я уже, чуть-чуть, в него влюблена. Мы, как – то с ним говорили и мне показалось, что  и я нравлюсь ему. Как знать, быть может, это и есть моя судьба?
Ну, вот и всё! Теперь вы знаете обо мне больше чем следовало бы знать. А, после такой исповеди, мне будет стыдно взглянуть вам в глаза., так что лучше уж, нам  и не встречаться…».
Признание Агаты, взволновало меня до глубины души. Я был, одновременно, обрадован, удивлен и возмущен. Этот вихрь чувств, ошеломил меня, привёл в смятение. Я никак не мог и не хотел, смириться с тем, что  молодая женщина, которую я полюбил, решила посвятить свою жизнь незнакомому человеку, лишь потому, что он нуждается в её помощи. Подобная жертвенность была бы понятна и похвальна, если бы речь шла о близком человеке, который, вследствие несчастного случая, стал инвалидом. Но  то, о чём она говорила, был полнейший нонсенс, абсурд, глупость .полнейший абсурд!
Я был  по -  прежнему, удивлен,  разносторонностью характера Агаты.. Она была, одновременно, фантазёркой, витавшей в облаках, здравомыслящей и в то же время, по – детски,  наивной., А,  кроме того, гордой и чересчур, целомудренной. Я говорю это, несмотря на её «развратные желания». Потому что, всё это было лишь фантазией, потому что она, никогда не смогла бы претворить её в жизнь.
Она, так и не ответила на мои мольбы и призывы, а, стало быть, могла и, в самом деле, со мной распрощаться. Мысль, что я могу, больше никогда не увидеть Агату, приводила меня в отчаяние.. будь у меня её адрес, я поехал бы к ней, не дожидаясь её приглашения. Теперь же, чтобы, хоть как-то, воздействовать на неё, у меня была только электронная почта.
Писать было трудно. Я был слишком возбуждён и никак не мог сосредоточиться. Мысли мои роились в беспорядке, мешая друг- другу. Её чувств я не мог понять и, от этого, не знал, как  внушить ей, всю абсурдность, её поведения. Убедить её, что она выбрала неверную жизненную цель? Ведь были же раньше женщины, которые, из-за фанатичной преданности своему делу, оставались незамужними?! Сестры милосердия, сиделки, учительницы, монахини…
Невольно, мне вспомнился её рассказ, как она встретилась в Александро-Невской лавре с монахом. Она сразу, заметила, что он молод и красив и, то что он, добровольно, отказался от полноценной жизни, её, буквально, потрясло. Возможно, если бы он был стар и непригож, это мысли не пришли бы ей в голову. Несмотря на свою застенчивость, она обратилась к нему с вопросом:
-Могу я вас, кое и чём, спросить?
Инок, с удивлением, вскинул на неё глаза. Её обращение к нему, было таким неожиданным, что он, не сразу, опомнился.
-Да, конечно.
-Скажите, как вы считаете, для какой жизни, бог создал человека?
Казалось, не слыша её вопроса, он продолжал смотреть на неё с удивлением. Но потом, словно очнувшись, ответил:
-Одних для того, чтобы творить, других, чтобы плодиться, а третьих для служения Всевышнему…
-И вы, решив, что Богу более угодно, чтобы вы, вместо того, чтобы радоваться жизни и приносить людям пользу, изнуряли своё тело постами и молитвами?  -Вы простите меня, что я вторглась в вашу жизнь… -вдруг спохватилась Агата. –Но мне так больно думать, что вы, всю оставшуюся жизнь, проживёте без самого главного, ради чего человек рождается!
-Что вы имеете в виду? –спросил он.
-Любовь! Что же ещё?! –воскликнула Агата.
-Ну, почему же. У меня есть любовь к Богу и любовь Бога ко мне! –ответил монах, но, как показалось Агате, в его словах не было уверенности и смотрел он на неё, не монашеским взглядом.
-Но вы никогда не будете единственным!... –воскликнула Агата.
В какой-то момент, ей показалось, что он, вот-вот, обнимет её за плечи или поцелует. Но он только порывисто вздохнув, опустил голову. И пошел своей дорогой. Но, вдруг оглянувшись, спросил:
-Как вас зовут?
-Агата.
Мне она призналась, что была бы счастлива, если бы смогла  вытащить его из монастыря. И добавила, с сожаленьем6
-Жаль, что он меня не поцеловал. А вообще, это ужасно, добровольно заточить себя, на всю жизнь…
Я вспомнил об этом потому, что отношение Агаты к такому самоотречению, и самопожертвованию, было отрицательным. А, стало быть, сама она, вряд ли отречется от жизни. Мне хотелось верить, что я, силой своих чувств, смогу отвратить её от мыслей связать себя браком с инвалидом.
Поразмышляв над превратностями жизни, я, вновь, принялся за письмо. Писал, вымарывал и снова писал. В конце-концов, получилось вот что:
«Любимая! Если  ты, всё еще не веришь в мою любовь, у тебя есть возможность испытать мою верность. Ведь ты сама, предложила мне это. Твои слова, что ты больше не намеренная со мной встречаться, повергли меня в от-    чаяние. Но ты ведь сама призналась, что хотела прижаться к моим губам, дотронуться до моей руки. Что это? Неужели только минутная фантазия? И напрасно, ты стесняешься сказанных слов, ведь они были искренними, не так ли? Даже, если ты ещё не любишь меня, разве мы не можем встречаться? Я согласен на все твои условия, лишь бы тебя видеть. Сергей»
Агата не отвечала мне целую неделю и я начал терять надежду. Именно в это время, пришло от неё письмо:
«Сережа! Если ты, все ещё, хочешь меня видеть, приезжай в следую-    щую  суббот, в десять часов утра, на Финляндский вокзал, к шестой платформе. Агата»
Хотя она и не сообщала о цели нашего путешествия, для меня   не имело  значения, куда и зачем мы поедим. Главное, чтобы она была рядом.
Хотя я и предвидел, возможные сложности в общении с Агатой, моё сердце готово было выскочить от радости. Неожиданно у меня появилась уверенность, что мы, с моей фантазёркой, непременно, будем вместе!